Пролог.

Темно, как в могиле.
Тихо, но неясный шум за окном возрастает с каждой минутой. Репортёры…  Сбежались на сенсацию и вьются, словно жирные чёрные мухи в общественном туалете. Я стою в маленьком прокопчённом доме на окраине города, и удушливый сладковатый запах затхлости, грязи и плесени спирает дыхание. Прямо передо мной сидит, уронив одутловатое лицо в тарелку, сорокатрёхлетняя Эмма Макферсон, скончавшаяся около пятнадцати часов назад. На столе валяется записка с единственным словом: «Обжорство».

Глава I.
№3.

- Что скажешь, Том? – Джон не спеша выпустил струю едкого дыма, сосредоточенно глядя на дом. – Это уже третье по счёту.
- Почерк всё тот же. Несомненно, чёртов псих взялся за старое.
- Сколько там всего грехов?
- Семь. Чревоугодие, гордость и зависть уже были.
- Значит следующее…
- Не знаю! – я швырнул окурок и яростно раздавил его. – Он убивает не по порядку, если так можно выразиться. Не так, как грехи указаны в Библии. Не знаю… Третье убийство – и ни одной зацепки, ни одной мысли, кто это может быть! Знаешь, Джон, – я достал ещё одну сигарету и жадно прикурил, – даже если вы и поймаете его, в чём я очень сомневаюсь, он отмажется в два счёта. Начнётся старая песня: «Голос бога заставил меня это сделать! Моя собака заставила меня это сделать!»… К чёрту. Всё к чёрту.
- Остынь. Хватит. Я раскрою это дело, у меня есть кое-какие мысли… скоро узнаешь.  Джон поднялся и направился к кучке журналистов, но на полпути развернулся, хлопнув себя ладонью по лбу:
- У меня для тебя не очень приятные новости.
- Какие?
- Ты только не психуй. Ничего не хочу сказать, ты – отличный специалист, но я получил приказ отправлять тела Марле Сингер.
- Какого чёрта? – только и удалось прохрипеть мне, – Блять, да пошли бы они в жопу, это моё дело, я с ним трахаюсь уже полгода, чёрт бы всё подрал!
- Извини, сам в шоке. Она… э-э-э… она всё-таки патологоанатом, лучший в своём деле. А ты – судмедэксперт. Вы будете работать в паре.
- Отлично! Просто заебись! Баба-патологоанатом, я умываю руки!

* * *

Я стоял посреди дороги и беспомощно смотрел, как огромную тушу старой жирной мёртвой Эммы затаскивают в машину четыре санитара. Я был унижен, оскорблён, раздавлен. Марла. Эта сука, словно язва в горле, мешала мне жить и дышать. Я не заметил, как ко мне подошёл Джон.
- Сделай рожу попроще.
- Отвали, блять. Знаешь, теперь я понимаю этого маньяка – с такой жизни озвереть и возненавидеть баб недолго.
- Бля, успокойся, просто теперь копаться в кишках будешь не ты, а Марла Сингер. Что в этом плохого? Поезжай туда.
- Что?!
- Том, не…
- Хочешь сказать, я буду таскаться к ним в клинику?
Джон бросил на меня долгий, выразительный взгляд, лучше всяких слов говорящий: «Да».
- Это просто… у меня нет слов.
Я плюнул под себе под ноги, залез в подъехавшую машину и в эту минуту понял, что всем сердцем ненавижу Марлу Сингер. Я хочу, чтобы она была следующей.